Мужчина в черном...

[Margoshenka]

Мужчина в черном...
(рассказ)

ГЛАВА 1.

Ярким летним утром, по улице, ещё не совсем проснувшегося города, куда-то ехал черный Мерседес. Он никуда не спешил, и его движение ничем не выделялось из повседневной жизни, провинциального городка. За рулем автомобиля сидел солидный мужчина, лет сорока. По внешнему виду нельзя было ничего сказать о его роде занятий, или предпочтений. Обычный среднестатистический мужчина в черном мерседесе.
Впереди, показался резкий поворот. Мерседес, вместо того чтобы притормозить, резко рванул вперед, и радостно, с юношеским азартом, полетел к намеченной цели. Ударившись со всей скорости о бетонное ограждение, он на секунду застыл в кувырке через левую стойку шасси. Потом резко взлетел вверх к небу, как будто это желание копилось в нем годами. Затем он полетел вниз к объездной дороге, ударяясь об откос, подскакивая, кувыркаясь и вновь падая. Тело автомобиля содрогалось, и корежилось от страшных ударов, он кричал и рыдал, всем своим раздираемым телом.
Автомобиль упал, на нижнюю дорогу, припарковавшись на обочине в своем ряду. Даже в смерти, гордый немец оставался верен себе и порядку. В столбе пыли и облаке пара, водительская дверка, со стоном и скрежетом распахнулась. Из машины вышел водитель, обошел автомобиль, рассматривая все повреждения, и сел в пыли на обочине, с тоской глядя на свою разбитую машину.
К месту происшествия бежали люди, выскочившие из редкого утреннего транспорта. Они хватали за плечи мужчину и с криками: «он же весь поломанный, он в шоке!» -пытались уложить его на скинутую, кем то куртку. Мужчина вышел из забытья, позволил женщине осмотреть себя. Никаких повреждений. Даже маленького синяка, Даже царапины. Все в его облике говорило о том, что произошедшее, хоть и было трагедией, но что-то более страшное и невыносимое, лежало в глубине души.
Мужчина встал и сев за руль того, что осталось от машины, завел двигатель с первого раза. Во время первого удара оборвало рулевую тягу левого колеса и загнуло левую стойку. Но машина, хоть и с трудом, все же поддавалась управлению. Вихляя и припадая на левую ногу, автомобиль грустно поплелся в сторону своего гаража. Восстановление машины, было дороже самого автомобиля.
Через 5 лет бывший хозяин, бывшего Мерина, нашел его скелет на городской свалке. Он положил цветы в салон, туда где раньше находилась приборная панель. Часа два мужчина плакал, что то говорил, давно разложившемуся трупу автомобиля. Потом ушел, и больше никогда не приходил.

[Margoshenka]

ГЛАВА 2

Ранним воскресным утром, мужчина проснулся от яркого лучика солнечного света, проникавшего через задернутые шторы. Немного полежав, он погладил по спине спящую жену. Свернувшись калачиком, она вытянула пухленькие губки трубочкой и как будто, что то пожевывала во сне. Улыбнувшись, внезапно нахлынувшей нежности, мужчина встал и прошел в ванную комнату. Включив воду, он взглянул на себя в зеркало и горестно вздохнул, потянул себя за щеки, потрогал нос, губы и погладил лысину. Резко отвернувшись от зеркала, он достал бритву и стал сбривать, еле выросшую с вечера щетинку. В общем то, в зеркале не было ничего, что должно было вызвать такую досаду мужчины. Высокий лоб, правильный нос, нежный взгляд красивых голубых глаз, делали его привлекательным для женщин, на протяжении всей жизни. И шрамы придавали лицу мужественность. Даже, возникшая еще в молодости лысина, красиво сочеталась с наголо стриженой головой. Взглянув в зеркало снова, он увидел там, что то, от чего сматерился.
Вдруг он порезался и бросив недобритой, правую часть лица, наскоро собрался. Дети были на выходных у бабушки и, не будя жену, он ушел, тихонько закрыв входную дверь. Выйдя на улицу, он сел в припаркованный возле подъезда черный мерседес и поехал, куда ни будь.

Мысли тяжёлыми жерновами медленно ворочались в голове, перемалывая остатки самосознания. Хотелось кричать, но выращенная, путем неимоверных усилий сторожевая собака самоконтроля, заставляла оставаться внешне совершенно спокойным и доброжелательным.
- Как дальше жить? Все равно не удастся, контролировать это всю жизнь.-
Силы покидали это искусственное создание, и оно больше не могло сопротивляться, вырвавшейся на свободу душе. Лицо стало напоминать каменную маску скорби, а из глаз, скупыми ручейками потекли слезы. Слезы мешали видеть дорогу, и он вытер их рукой, прекратив плакать и снова вернув контроль над эмоциями.
Как же так случилось, что он, солидный мужчина, имеющий авторитет в этом городе, так попал? И никуда не деться из этого замкнутого круга. Он делал и делает не то чего он хочет, а то что обязан. Обязан родителям, жене, детям, коллегам из спец подразделения, браткам, государству, людям... Всем, но только не себе. Что будет? Что будет если кто ни будь узнает? Детей будут унижать и дразнить в школе и они проклянут, что родились у такого отца. Жить так больше нельзя, но если он откроется. Просто убьют, это в лучшем случае, в худшем будут долго и методично убивать изощренными пытками, стараясь выместить всю свою ненависть к этому мерзкому существу, которое столько лет изображало хорошего друга и надежного товарища.
Убьют, но все равно уже не удастся это долго скрывать. Жить дальше так нельзя, так нельзя, нельзя... Нельзя жить! Если он умрет, то его похоронят с почестями, соответствующими его положению в обществе. Братки, будут стоять на могиле, вместе с коллегами, и те и другие не оставят семью и помогут. Мама и жена поплачут, но дети не дадут им слишком расслабиться.

Впереди показался резкий поворот. Дорога шла по высокой насыпи и уходила вправо, ограниченная слева высоким бетонным ограждением.
Гримаса боли на лице мужчины разгладилась, и лицо приобрело спокойствие и умиротворенность. Наступил тот редкий момент в его жизни, когда тело и душа были едины. Решение принимать не нужно, оно уже принято. Только легкость и только спокойствие.
Нога резко нажала на педаль газа. Мотор заревел, и послушный друг Мерин рванул вперед. Они очень любили друг друга. И последнее, что он совершил - это очередное предательство к единственному другу.
Резкий удар не вырвал его из сиденья. Крепко вцепившись в руль, он с удивлением смотрел на пролетающие мимо бордюр, дорогу, небо и откос. Он был как будто зрителем со стороны. Резиновый коврик упал ему на голову, бычки от сигарет, вылетев из открытой пепельницы, ударили неприятным запахом в лицо. Каждый удар автомобиля о землю отзывался страшной болью в сердце. Любимая машина, сопротивляясь всем законам физики, сама умирая, старалась защитить своего хозяина.

[Margoshenka]

ГЛАВА 3

- Алена! Аленушка! - Мамин голос внезапно ворвался в тишину.
Я открыла глаза и в зеркале увидела, чудной красоты девочку, лет пяти. Она была как копия, сошедшая с картинки на шоколадке «Аленушка». Платочек с синенькими цветочками, голубенькое платьице с рюшечками, беленькие колготочки и синие синдалики.
- Какой ты красивый! –Щебетала, припрыгивая на одной ноге, соседская девочка Галя.
- Не красивый, а красивая.
- Мы теперь будем подружки?
- Да!
Мы взяли игрушки: кастрюльки, куклу Дашу и пупсика Сашу, и пошли играть во двор. У нас там был свой домик, и мы играли в семью!
Колька, противный соседский мальчишка засунул свою лохматую голову в шалаш и застыл в ступоре.
- Пацаны! Идите сюда!
- Девчонка! Девчонка! – кричали пацаны, а Колька, сорвав с меня платочек, ударил ногой в грудь.
Вырвавшись от своих мучителей, я прихватив остатки платья, добежала до своей квартиры и вся грязная и в слезах бросилась к Маме.
На следующий день, выйдя на улицу, я отыскала Кольку и набив ему морду, сидя на нем, заставила есть землю и клясться, что он больше никогда не обзовёт меня девчонкой.
Больше никто и никогда не называл меня девочкой. Любое подозрение на девчоначность, вызывало у меня чувство агрессии, и плохо приходилось тому, кто это говорил. Единственный, кому я прощала то, что он знает, кто я на самом деле, это плюшевый Мишка.
Моя соседка-подружка Галя превратилась в мою первую любовь, и если мы и играли в куклы, то я была Папой.
Я всегда имела рядом, какую ни будь девочку, обычно самую красивую, одноклассницы, девочки из нашего двора. Все мальчишки были в шоке, когда я ходила на свидания с девочкой с соседней (враждебной нам) улицы.
Хуже стало, когда подружки стали превращаться в белых лебедей, а я нет.
Но я все равно продолжала встречаться с девушками. Если мне не судьба быть такой как они, то они должны быть рядом. Быть моими.
Для того, чтобы рядом всегда была девушка, приходилось соответствовать критериям. Хотя это и удавалось с трудом. До 20 лет у меня совсем не росли мышцы и волосы на лице. Я этому была очень рада, но сверстникам это давало повод шутить надо мной. А этого я допустить не могла и получила целую кучу травм и шрамов, от постоянных стычек с самцами.
В результате, дожив до 40 лет, я поменяла 4 жены, родила двоих прелестных мальчиков.
Стоп! А как же?… - Только подружка-подушка и единственный друг плюшевый Мишка.
Все, хватит! Я больше не хочу и не могу жить в теле этого мужика. Я его ненавижу! Да я благодарна, что он родил мне моих мальчиков, но ему пора уйти. Я скоро стану такой, какой и должна была родиться. Пусть мне не удалось побыть маленькой девочкой, красавицей девушкой, взрослой любимой женщиной. Но хотя бы пожилой солидной женщиной я могу пожить? Имею на это полное право.
Я исполнила свою социальную роль. Я родила и воспитала двоих детей. Три месяца назад я стала принимать таблетки. Скоро этого мужика не останется вообще. Уже растет грудь и в раздевалке личного состава, я ловлю на себе подозрительные взгляды. Ну! Пусть попробуют, что то сказать – если зубы не дороги. Еще года два- три, и я отрежусь от него навсегда.

[Margoshenka]

Эпилог

Автомобиль упал, на нижнюю дорогу, припарковавшись на обочине в своем ряду. Даже в смерти, гордый немец оставался верен себе и порядку. В столбе пыли и облаке пара, водительская дверка, со стоном и скрежетом распахнулась. Из машины вышла женщина в светлом мужском летнем пиджаке с укороченными рукавами и в мужских черных джинсах, на левой щеке виднелся порез от бритвы. Она обошла автомобиль, рассматривая все повреждения, и с ужасом обнаружила за рулем своего автомобиля, мужчину знакомого ей лицом и одетого в ту же одежду, что и она. Родное и ненавистное ей лицо, заливала кровь из рассеченного лба. Голова была неестественно вывернута и лицо на глазах меняло свой цвет, на мертвенно серый.
К месту происшествия бежали люди, выскочившие из редкого утреннего транспорта. Они хватали за плечи мужчину и с криками: «он же весь поломанный, он не дышит!» -пытались уложить его на скинутую, кем то куртку.
Женщина попыталась помочь и поддержать вывернутую на 180 градусов голову, но руки прошли насквозь и ударили ее по груди. Она еще что то пыталась сказать, где то помочь... Но никто ее не слышал и не замечал.
Внезапно, все поняв, она горько заплакала и пошла вдоль дороги. Все быстрее и быстрее, ускоряя шаг, потом побежала.

[Arianna]

Вырвавшись от своих мучителей, я прихватив остатки платья

Странная девочка! Самое дорогое -платьице, надо было защищать от врагов, как Брестскую Крепость и постараться вскрыть вены нападавших своими коготками. А если драгоценная реликвия оказалась испачканной быстро капающей кровью, то ее можно было просто выстирать с морской солью и платьице бы стало, как новенькое.

[Arianna]

Впрочем если нападавшие истекли бы кровью, то и фиг с ними. Главное -спасти платьице.